Хотя часть дворянства критиковало правительство за неспособность к решительным мерам по преодолению революции, тогда как другая упрекала в отказе от любых реформ, в целом всех объединял призыв «сплотиться вокруг Престола», и никаких собственно антимонархических настроений до самого переворота не было ни среди дворян, ни в народных массах, ни в армии (в отличие от ближайшего окружения Императора, членов Династии и высшего генералитета). По воспоминаниям барона Врангеля, «до отречения Государя доблестные старые полки и их командиры_ за исключением командира Гвардейского Экипажа Е.И.Высочества великого князя Кирилла Владимировича_ остались верны данной присяге и изменников между ними не было».
Отречение Императора вызвало потрясение в обществе и очень быстро привело к все нарастающему хаосу. Вернувшаяся из Пскова в Петроград Думская делегация была встречена у Варшавского вокала народным митингом, выразившим решительное неприятие отречения. Большинство солдат в Действующей Армии требовали зачитать полный текст отречения. Крестьяне слали многочисленные письма в Синод с просьбой разъяснить, как быть с присягой, данной на верность Царю. Одновременно начались, разогреваемые подстрекателями, волнения, беспорядки в городах, погромы и грабежи усадеб.
Постоянный Совет направил местным дворянским обществам телеграммы с призывами к “спокойной работе и поддержанию порядка на местах”. Великий Князь Михаил Александрович, еще до отречения Государя подписывавшийся «товарищ М. Романов», отрекся, передав вопрос о будущем государственном устройстве на рассмотрение Учредительного Собрания. 8 марта, перед арестом, в последнем приказе войскам Николай II призвал армию к верности Временному Правительству: “После отречения Мною за Себя и за Сына Моего от Престола Российского, власть передана Временному Правительству по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия... Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному Правительству, слушайтесь ваших начальников...” Следуя сему, 9 марта 1917 г. на заседании Постоянного Совета была принята резолюция: “дворянство должно направить все силы для содействия единой ныне законной власти”. Не питая иллюзий на счет Временного Правительства, ПСОДОР (во главе которого оставались все те же монархисты, не скрывавшие своих убеждений и позже, при Советах), резко пытался воспрепятствовать его особо одиозным законопроектам, и вместе с тем восстановить порядок для скорейшего созыва Учредительного Собрания, которое рассматривалось как последняя возможность восстановления монархии. Под руководством Председателя ПСОДОРа Самарина создается тайная монархическая организация с целью освобождения из под ареста Царской Семьи.
Меж тем, положение дворянства становится все более тяжелым: поместья подвергаются грабежам, на местах дворяне изгоняются с административных должностей, их представители в органах местного управления задерживаются и арестовываются. Правительство подготавливает закон о ликвидации сословий вообще, и «дворянского в особенности» и конфискации собственности сословных объединений (что было затем исполнено уже большевистским Декретом от 11.11.1917 г.)
В апреле 1917 г. Постоянный Совет объединенного дворянства разослал всем губернским предводителям дворянства письма, в которых поддержал создание губернских всесословных союзов земельных собственников. По мнению Постоянного Совета объединенного дворянства помещики должны были принять самое активное участие в их организации и деятельности, призванной примирить интересы дворянства и крестьянства, как единой земледельческой корпорации.
В июне 1917 г. Постоянный Совет принял решение разработать проект устава реорганизации дворянских обществ на случай упразднения дворянства как сословия (что ясно показывает, что дворянство не собиралось прекращать организованную деятельность). Утвердить этот документ на Съезде ПСОДОР уже не успел: новый устав, адаптированный к работе Совета в бессословном обществе, был принят уже только в 1992 году.
После октябрьского переворота и Декрета об отмене сословий и гражданских чинов, запрещавшего и деятельность сословных организаций, никакого решения о самороспуске ПСОДОРа не последовало. Напротив, его руководители продолжали исполнять свои обязанности. Как Председатель Совета, К.Д. Самарин (создавший и возглавивший также Совет объединенных приходов) в 1918 г. отправляет указания дворянским обществам на еще не занятой большевиками Украине провести совещание по обсуждению Брестского мира и позиции Патриарха Тихона, и отправляется в Киев, чтобы лично председательствовать на нем. Но в Брянске его арестовывают. В дни, когда десятки тысяч русских людей отправлялись на расстрел карателями-окупантами из Интернационала с одним и тем же обвинительным приговором : «монархист, антисемит и патриот», Самарин на допросе сказал: «Я всегда был убежденным монархистом и сознательно служил этому строю... После Октябрьской революции я также, считаясь со всеми обстоятельствами, подчинялся новой власти, оставаясь идейным монархистом.»
На открытом судебном процессе в 1920 году государственный обвинитель Крыленко в панике говорит о том, что вопреки уверенности большевиков, в России по-прежнему существуют дворянские собрания и предводители дворянства, и называет ПСОДОР наиболее опасной для режима действующей антисоветской организацией.
Вероятно, это последнее, из встречающихся в официальных документах, упоминание о существовании ПСОДОРа в Советской России.
Антибольшевистские же дворянские «черностенные» организации «бывших людей» продолжали действовать, (в том числе и под руководством того же Самарина, которому, при новом аресте в 1925 г. вменялось в вину, что его организация управляла антисоветской деятельностью Церкви, подчинив ее и направляя во всех важнейших вопросах Патриарха, а затем местоблюстителя).
Другие руководители и активные деятели Постоянного Совета в эмиграции также организовыали антибольшевистские организации. За рубежом дворянами-эмигрантами создавались и многочисленные дворянские союзы, однако в новых условиях уже не повторявшие ни по структуре, ни по обязанностям прежние Дворянские Собрания. ПСОДОР, по самому устройству привязанный к Русской земле, не мог быть, конечно, возрожден в отрыве от России, прежде возрождения дворянских обществ на Родине. Возможно, это и спасло его и от свойственных эмигрантским объединениям расколов и дробления, и от опеки пронизывавшими их агентами и провокаторами ЧК, и от созданий самозванных организаций-дублеров, чего не смогли, к сожалению, избежать за годы советского господства многие монархические организации.

Составители: С. Медведев, М. Новиков
Использована литература: Лекция С.А. Медведева в Русском Географическом обществе "К 100-летию ПСОДОРа" (СПб. 2006); М.Б. Новиков "К 100-летию Постоянного Совета Объединенных дворянских обществ России" (Петербургский листок, №7,8 2006); Е.П. Баринова "ВЛАСТЬ И ПОМЕСТНОЕ ДВОРЯНСТВО В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ" (История 2000 год, (3), Вестник СамГу);А. А. Шумков "История обсуждения и принятия устава съездов Объединенных Дворянских Обществ России (1906-1907 гг.)" (СПб. 1996); Александр Елисеев "Дворянство, простонародье и Русские монархисты начала XX века" (Царскiй опричникъ № 4) и др.
Дальше>>>
<<< Назад