|
|
|
Дворянское сословное самоуправление Е.А. Румянцев Краткая история (Данный материал является главой книги Е. А. Румянцева о генеалогии бессарабского дворянского рода Бузни) Российское дворянство было ярко заметным фактором исторического процесса на протяжении трех веков: XVII, XVIII и XIX. XX век уже принадлежал другим. Его уход получился очень драматичным, окрасивши кровью завершающие страницы истории великой русской империи. Все могло быть по другому, если бы социальный конфликт развивался по законам здравого смысла. Но возобладали настроения острота противоречия, размах схватки были подогреты настойчивым нежеланием дворян уступать главенствующие позиции в государстве кому-либо другому. Притом делать это в тот момент, когда уже сложились и приводились в жизнь новые принципы гражданского устройства страны, выстраданные в политическом противоборстве с верховной властью, в собственных партийных междоусобицах, проверенные на практике в деятельности земства. В них было ещё много энергии, они не считали себя банкротами. Им очень не хотелось отпускать страну в пугающий своей неопределенностью социальный эксперимент.Все случилось не так, как они предлагали. К нынешнему поколению дворянство пришло как бы через затмение. В эти годы их преследовали, запрещали, замалчивали, а если о них говорили, то непременно в негативном контексте. Шли годы. Многое забылось, ушло вместе с людьми, этот конфликт породившими. Настало время сознательного интереса, реальной взвешенной оценки прошлого на основе опять же реальных знаний, а не рекомендаций, поступавших от следственных органов. Мы права не имеем вычеркнуть дворян из истории. Без них она уже не история, и в этом времени они ответственны за беды, они творцы прошлых успехов и побед. Да и надо ли избегать или не замечать тех людей, чьё служение отечеству сделало его одним из авторитетнейших государств планеты? Дворянство было не таким, как все остальное население России. Они выделялись своим воспитанием, одеждой, материальным благополучием, кодексом дворянской морали. Оно выглядело по-своему и говорило не так. Но главным отличием благородного сословия от других категорий населения выступал род его деятельности – службы во власти и на благо власти. Если звезды зажигаются, то это кому-то нужно. Если дворянство появилось, то это тоже кому-то было нужно. Кому? Представьте себе сильного, самостоятельного и амбициозного человека. Для того, чтобы развиваться дальше, то есть становиться ещё сильней и ещё состоятельней, ему нужны партнеры. Лучше, если они будут подчиненными. Поскольку они дерзки, умелы и лично преданны ему, сильный человек делает всё, чтобы партнеры его не покидали и отдавали ему всё, чем они интересны: всю дерзость, всё умение, всю активность и оптимизм борцов. Он начинает поощрять их подарками , деньгами, должностями, землями, рабами. Он занимается их воспитанием, совершенствует их умение, избавляется от сомнительного человеческого материала. Так рождаются команды, дружины, бригады и даже целые армии. Власть, если она не скудоумна и серьезно озабочена своим благополучием, рассуждает примерно так же и делает примерно то же. ДВОРЯНСТВО В ЭПОХУ ПЕТРОВСКИХ РЕФОРМ Пути российского дворянства исповедимы. Историки их проследили. Еще в XII веке начала обособляться прослойка военного служилого люда, составлявшего окружение – двор – крупных владетельных феодалов. Приведенная нами выше схема формирование социальной базы, дававшей власти надежную опору, оказалась жизнеспособной. Благое дело, земли и подневольных, закабаленных или плененных людей хватало. Власть выбирала из подвластного ей окружения самых сильных, самых одаренных и чаще всего самых удобных для неё особей. Число княжеских или царских приверженцев множилось. К ним присоединялись их дети и внуки. И так поколение за поколением. Серьезные свершения в деле «партийного строительства» дворянства произошли в период царствования первого российского императора Петра I. Беспокойная натура августейшего реформатора, стремившегося не только армию сделать регулярной, но и всему государственному устройству придать «регулярность», не обошла своим вниманием и дворян. Иначе быть не могло. Для реализации всех своих намерений императору предстояло найти большое количество умелых и исполнительных людей. С людьми исполнительными у крутого и бесцеремонного монарха проблем никогда не было. С людьми умелыми и подготовленными было сложнее. Конечно, кого-то он высмотрел у европейских соседей и переманил к себе. Но их было единицы. Остальных же предстояло искать в родных пределах и лучше всего для этих целей подходили дворяне. Они были состоятельными, могли без государственных затрат приобрести себе оружие, коней, вооружить своих крепостных, построить дом, храм, а то и целый острог. Состоятельность помогла им стать людьми грамотными, осведомленными. Но самое главное, они были должниками государя за прежние дары и милости. Они в свое время целовали государю кресты и приносили присяги, что явилось своеобразными обещаниями на проявление в будущем лояльности и преданности. В их сознание уже крепко внедрилось такое понятие, как «чувство долга». Потом этот тезис стал обязательным в идеологическом воспитании населения, независимо от того, кто стоял у российского государственного кормила. Вот таким образом эта социальная группа оказалась востребованной. Дворяне стали превращаться в дворянство. Петр создал специальный бюрократический орган для приведения дворян «в регулярность» - при сенате стала работать Геральдмейстерская контора. Прежде всего этой службе предстояло разобраться с подведомственным ей контингентом: кто есть действительный дворянин, а кто так себе – самозванец. Царская власть не менее, чем советская, обожала учет. В результате у власти появились полные, проверенные списки дворян, с пометами, кто из низ к какому делу, и какой службе пригоден. И как заключительный аккорд прозвучало объявление правительства, что все дворяне обязательно должны быть на государственной службе. ДВОРЯНСТВО В ЕКАТЕРИНИНСКУЮ ЭПОХУ К середине XVIII века дворянство выступало уже как сословие, особый в правовом отношении слой общества. Заметный, активный и для власти необходимый. Окончательное его юридическое оформление было сделано в ряде документов, появившихся во время царствования императрицы Екатерины II: «Учреждение о губерниях» (1775 г.) и особенно значащей «Жалованной грамотой дворянству» (1785). Сословие получило название благородного, привилегированного. К привилегиям его относились: освобождение от подушной подати, рекрутской повинности, телесных наказаний. Дворянин без решения суда не мог быть лишен ни жизни, ни прав состояния, ни имения. Он практически освобождался от ручного, черного труда. Его поприщем была служба. Из дворян, как правило, формировали командный состав в армии и на флоте, дворян предпочитали видеть на серьезных постах статской службы, только из дворян формировался российский дипломатический корпус. Для того, чтобы нагляднее представить место дворянства в российском обществе, необходимо вспомнить, что всё население империи было поделено на четыре «главные рода людей»: дворянство, духовенство, городских и сельских обывателей. Каждому из этих сословий, или как их ещё называли состояний, были присвоены определенные, присущие только каждому из них права. Равенства между ними не было. Монарх был далек от демократических настроений и открыто объявлял о приоритете дворянства. Законодательно утвердив за ним название привилегированного, благородного сословия. Мы считаем своим долгом познакомить читателя с тем, как звучало это на деле, в «Своде законов Российской империи». Цитируем: «Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличавших себя заслугами: чем обращая самое службу в заслугу, приобрели потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои или от предков благородных рождены, или Монархами сим достоинством пожалованы». (Свод законов РИ, т. 9, с. 2-3). Уяснить себе смысл этой формулы непросто. Она родилась 21 апреля 1785, ещё в светлые екатерининские времена, и никто из российских кодификаторов так и не рискнул за 125 лет её существования поднять руку на этот языковый российский антиквариат. ГУБЕРНСКИЕ, УЕЗДНЫЕ И ОКРУЖНЫЕ ДВОРЯНСКИЕ СОБРАНИЯ Губернии оказались самым
оптимальным местом существования дворянских корпоративных организаций. Одним из признаков такой самодеятельности было право на избрание лидера из своей среды, минуя столь любезную самодержавию практику всюду, где можно, ставить своих назначенцев. Если вам где-либо попадется непонятное название «предводитель губернского дворянства», знайте, что это как раз тот человек, который был вождем, избранником губернского нобилитета. Кроме того, полагался предводитель дворянства и в каждом уезде. Иногда в уездах не хватало дворян, чтобы сформировать уездную дворянскую организацию. В таких случаях выходили из положения, объединяя дворян нескольких уездов в округа и выдвигая в руководство ими окружных предводителей. ГУБЕРНСКИЙ ПРЕДВОДИТЕЛЬ ДВОРЯНСТВА В российском законодательстве задачи, стоявшие перед предводителями, определялись так: «Общее свойство всех дел, возлагаемых на предводителя, как губернского, так и уездных, есть попечение о пользах дворянства и охранение в сем сословии благоустройства и порядка» (Свод законов РИ, т. 9, с. 46). «Общее свойство всех дел» складывалось из отдельных, вполне конкретных и обоснованных обязанностей. Прежде всего, быть посредниками между властью и местными дворянами. Своего рода ходатаем по делам сословия – с одной стороны, и проводником указаний свыше в массы, с другой. Он выступал как распорядитель общественных и «дворянских сумм», председательствовал на дворянских собраниях и выборах, контролировал ведение дворянской родословной книги, участвовал в распоряжениях о наложении опек, выдаче различных свидетельств о поведении, образе жизни и материальном состоянии своих подопечных. Он организовывал местное дворянство на участие в подрядах и поставках провианта для квартирующих в губернии войск, в мероприятиях местного земства, обеспечивал участие дворянских представителей в работе судов, посреднических комиссий для полюбовного размежевания земельных участков. С его участием происходило выдвижение кандидатов на должности земских участковых начальников, уездных исправников, судей, а также заседателей от дворян. Предводитель как официальный представитель местной дворянской корпорации вел не только внутрисословные дела, но был и самым непосредственным участником общего управления губернией. Это участие обеспечивалось через вхождение предводителя в состав самых авторитетных губернских государственных и общественных организаций. Такими организациями были: губернское правление, губернское по земским и городским делам присутствия, губернское по воинской повинности присутствие, губернский лесоохранительный комитет, губернский комитет попечительства о народной трезвости, губернское попечительство детских приютов, губернский комитет общества попечительного о тюрьмах, губернская оценочная комиссия, губернский распорядительный комитет. В некоторых организациях предводитель выступал в роли председателя. Так он председательствовал в губернском земском собрании, губернском избирательном собрании по выборам членов Государственной думы, губернских комиссиях, создававшихся для рассмотрения ходатайств населения по проведению мелиоративных работ, губернской землеустроительной комиссии, учрежденной для содействия крестьянскому банку в покупке и продаже земли нуждающимся в ней крестьянам. К этому перечню следует добавить ещё «особые обязанности», изложенные в различных уставах, учреждениях, положениях и особых узаконениях, которых в российской административной практике было множество. Опять же, каждая общественная организация в губернском центре непременно пыталась заполучить в свои ряды предводителя дворянства пусть даже в должности почетного члена. Столь высокая деловая активность делала дворянского лидера человеком очень осведомленным как в делах губернских, так и в намерениях и требованиях верховной власти. Его точка зрения управителями губернии учитывалась, его согласие по многим вопросам было обязательным, его поддержки доискивались. Его место было среди первых лиц губернии, что подчеркивалось даже некоторыми ритуалами. Например, когда собиралось общее присутствие губернского правления, предводитель, как особа, удостоенная доверия дворянского сословия целой губернии, занимал первое место после губернатора или исправляющего его должность, оттесняя таким образом вице-губернатора от главы губернии. Главной обязанностью губернского дворянского лидера было знать всё и на всё иметь свое суждение. Его положение главы местной сословной организации давало ему определенную свободу действий. Ответствен он был только перед людьми, его избравшими – местным благородным сословием. Губернские присутственные места не могли посылать к нему ни указов, ни распоряжений, ни требовать от него отчетов, рапортов, объяснений и т. д. Он общался непосредственно с губернатором, но каких-либо указаний о подчиненности предводителя губернатору в Законе нет. Есть только неопределенная фраза о том, что «взаимные сношения между губернатором и предводителями губернским и уездным производятся по форме сношений, принятых в Учреждении Министерств». (С.З . т. 9, с. 49). Их взаимоотношения строились на принципах взаимного уважения и доверенности. От умения ладить с местным дворянством во многом зависела успешность губернаторской карьеры. Закон разрешал предводителю «во всех делах, к пользам дворянства прикосновенным». (С.З. т. 9, с. 48) обходить губернатора и обращаться непосредственно к министру внутренних дел. Нередки были случаи, когда губернское дворянство обращалось непосредственно к государю. Создавать какую-либо специальную структуру верховной власти, которая бы занималась делами дворянства, что-то на манер министерства, в империи не стали. Куратором благородного сословия определили министерство внутренних дел, функции контроля за правильностью причисления граждан к дворянам возложили на герольдию, один из департаментов сената. Несмотря на сложность и
ответственность выполняемой работы, предводители жалованья не получали.
Дворянское общество полагало, что их избранник – человек состоятельный и на
жизнь ему зарабатывать не надо. Конечно же, предводитель губернского дворянства не был единственной фигурой, выполнявшей весь непроворот дворянских дел. Так одной переписки было на добрый департамент. Поэтому о нем, видимо, следует говорить как о фигуре основной, определяющей в целой системе дворянских сословных организаций. Самой близкой к предводителю структурой этой системы была его собственная канцелярия, состоящая из секретаря и двух канцелярских служителей. Они считались чиновниками, проходили службу на общих основаниях, однако жалованье им шло не от казны, а от дворянства. В некоторых случаях предводитель привлекал к работе дополнительных сотрудников, но «правом службы» они не пользовались. УЕЗДНЫЕ ДВОРЯНСКИЕ СОБРАНИЯ Опорой или преградой (это уже как получалось) был для губернского предводителя институт предводителей уездного дворянства. Назначение их было такое же как и у губернского предводителя, но сфера их деятельности определялась границами уездов. Выше мы уже отмечали, что при малом количестве дворян в уезде уездные дворянские собрания модифицировались в окружные. Однако каких-либо изменений в принципы работы этих организаций это обстоятельство не привносило. В тогдашнем российском обществе бытовало мнение и во многом справедливое, что уездный предводитель дворянства был в уезде персоной номер один, его хозяином, контролировавшим всё, хотя в законах ничего по этому поводу не значилось. Требования законов не поспевали за требованиями повседневной административной практики. Дворянский «догляд» за уездной жизнью монарха вполне устраивал. Уездный предводитель, как и губернский, обладал определенным суверенитетом. В законе было прописано, что «уездные предводители вообще не состоят в подчинении губернских», их взаимоотношения основывались на уже знакомых нам принципах «уважения и доверенности». (С.З. т. 9, с. 48). Тем не менее им предписывалось доставлять губернскому предводителю «сведения касательно общего по губернии о дворянах и о их имении положения и содействовать ему в особенности в том случае, когда от правительства возложен будет на него какой-либо по дворянским делам разбор» (там же). Каждый уездный или окружной предводитель тоже располагал канцелярией. У уездных предводителей были свои служебные льготы. Каждый из них, прослуживший два избирательных срока, получал чин коллежского советника, три срока – статского советника, чин весьма высокий и престижный. Представителям рода Бузни доводилось быть избранными на такой пост. В частности, Эммануил Иванович Бузни в 1837-40 годах получил почетное право возглавлять дворян Сорокско-Ясского округа, что по сути дела, было управлением всей общественной жизнью этих уездов. В 1907-1914 его подвиг повторил Иван Михайлович Бузни, ставший предводителем бельцкого дворянства. ГУБЕРНСКИЕ ДЕПУТАТСКИЕ ДВОРЯНСКИЕ СОБРАНИЯ Каждому историку дворянства в процессе исследования непременно суждено встретиться с документами организации, называющейся губернское дворянское депутатское собрание. Не следует полагать, что эта структура была чем-то вроде исполнительного органа, которая вела все дела благородного сословия на протяжении трехлетних промежутков между общими дворянскими собраниями. Это не так. Ни политических, ни хозяйственных проблем оно не решало. Если уже подыскивать ей какие-то аналогии из сегодняшней жизни, то здесь лучше всего подходит роль своеобразной приемной комиссии. ПОЛУЧЕНИЕ ПРАВ ПОТОМСТВЕННОГО ДВОРЯНСТВА Дворянство не было изолированной, наглухо закрытой элитной корпорацией. В ней было движение, развитие: люди приходили и уходили. Иначе дворянство стало бы категорией вымирающей. А это никоим образом не соответствовало потребностям верховной власти. Она, между прочим, внимательно следила за социальной базой, которая обеспечивала им нормальное состояние системы управления империей. Когда эта система испытывала кадровые затруднения, дорога в благородное сословие упрощалась, когда же система почувствовала избыток, стать потомственным дворянином стало значительно труднее. Любой дворянский род начинался со служебного успеха кого-либо из мужчин этого рода. Именно мужчины были носителями дворянского начала. Законодатель определил содержание этого успеха: необходимо было дослужиться до соответствующего чина (вспомним «табель о рангах») или получить опять же соответствующий орден наградной системы Российской империи. Особняком стояли редкие случаи, когда государь лично жаловал потомственное дворянство по своему усмотрению. Слово «соответствующий» в разное время расшифровывалось по-разному: в начале XIX века достаточно было выслужить первый обер-офицерский чин (прапорщик в армии, коллежский регистратор – в статской службе) или получить любой российский орден. Со временем, согласно тем процессам, о которых мы говорили выше, требования ужесточались, и планка поднималась. К середине XIX века права на дворянство получали уже только чиновники с чином не ниже коллежского асессора и кавалеры орденов не ниже ордена Св. Владимира 4 степени. В начале XX века дворянство жаловалось с чина действительный статский советник и генерал или полковник, а также обладателям всех российских орденов первой степени или ордена Св. Владимира 3 степени. ЛИЧНОЕ ДВОРЯНСТВО А вот здесь надо оговориться: дворянство в Российской империи разделялось на потомственное и личное. Разница между ними была существеннейшая. Во втором случае членом благородного сословия становился только человек, выслуживший право на дворянство, а также его супруга. Вместе с их кончиной умирало и их право называться дворянами. В первом – право на дворянство получали не только тот человек, который удостоился этого права, и его жена, но и все члены его семьи, появившиеся после указа о пожаловании, а также все его потомки: внуки, правнуки, праправнуки, жены будущих представителей рода. Как говорилось в законе, все они «сохраняют и на будущее время права свои нерушимо». (С. З. т. 9, с. 3). Все, что сказано было выше, и что будет говориться далее, относится к потомственному дворянству. О личном дворянстве в дворянском депутатском собрании говорилось мало или почти не говорилось. Оно не было престижным, к нему относились как к полуфабрикату, как к некой карьерной незавершенности. Ведь для того, чтобы выслужить потомственное дворянство по критериям начала XX века, нужно было всю жизнь посвятить службе, карьере. Притом служить верно и удачливо. Дослужиться до генерала удавалось далеко не всякому. В личном дворянстве всё было проще, его получали лица, «производимые на действительной службе военной в чин обер-офицерский, а в гражданском – в чин девятого класса». (С. З. т. 9, с 7). Потомство личных дворян к дворянству уже никакого отношения не имели. Они получали статус «обер-офицерских детей», достигать дворянства потомственного или личного им приходилось уже самостоятельно. ПРОЦЕДУРА ВХОЖДЕНИЯ В ПОТОМСТВЕННОЕ ДВОРЯНСТВО Процедура вхождения в потомственное дворянство, при всей её значимости и судьбоносности, была по-бюрократически незамысловата. Претендент на дворянство подавал в дворянское депутатское собрание прошение и документы, подтверждавшие правомерность его претензий: свидетельства о пожаловании ему необходимого чина или ордена. Рассмотрев их и найдя их правильными, собрание выносило определение о пожаловании соискателю потомственного дворянства. День вынесения положительного определения дворянским депутатским собранием считался днем рождения нового дворянского рода. Практически всегда так и было, хотя закон вообще как-то неясно трактовал эту ситуацию: «Получивший на службе чин, с коим сопряжено приобретение потомственного дворянства, признается дворянином по самому тому чину, без особливого утверждения в сем состоянии». (С. З. т. 9, с. 3). Но что бы ни говорил закон, как мы видим, бюрократические процедуры всё-таки были. Определения дворянского собрания посылались затем в сенат, где чиновники департамента герольдии определяли правильность вынесения депутатами определения и выносили указ соответственно об утверждении или неутверждении его. Каждый российский дворянин для участия в общественной дворянской жизни должен был состоять в каком-либо губернском дворянском обществе по его, дворянину, выбору. Выбирали чаще всего те губернии, где проходила его служба или находились его землевладения. После завершения выбора проходила процедура причисления к местным дворянам. Она выполнялась также в дворянском депутатском собрании. Собрание довольно щепетильно подходило к допуску в среду местных дворян новых членов. Найдя человека сомнительным, оно отказывало ему в причислении. На новичка здесь заводилось досье – «дворянское дело», в него вносились биографические сведения, а также документы, подтверждавшие основные положения его биографии: формулярные списки, патенты на чины, ордена. Метрические свидетельства о браке, информация о недвижимом имуществе, поведении. Всех вновь рождавшихся членов рода причисляли уже автоматически. Эта процедура часто называлась сопричислением. Единственным документом, который требовался в таком случае, была справка духовной консистории о рождении и крещении младенца. Супруги мужчин рода сопричислялись на основании метрической записи о бракосочетании, выдаваемой той же консисторией. Существовала в дворянском собрании ещё одна бюрократическая процедура: перечисление. К ней прибегали тогда, когда нужно было принять в свои ряды уже состоявшегося дворянина, но бывшего на учете у дворянства другой губернии. Возникала недолгая переписка с собранием, где дворянин числился раньше, после чего его оформляли уже на новом месте. ДВОРЯНСКИЕ РОДОСЛОВНЫЕ КНИГИ Но этим не исчерпывалась
компетенция дворянского депутатского собрания. В неё входило также ведение
губернских дворянских родословных книг (мы их сокращенно называем ДРК). Для
дворянина ДРК было дело святое. В неё вносились сведения об отдельных
представителях рода, появление в роду новых фигурантов непременно отражалось в
книгах. ДРК давала представление о роде. Для того,
чтобы подчеркнуть специфику рода, книги заводились шести разновидностей или,
как их в обиходе называли, частей. В первую часть вносились дворяне, получившие
дворянство, пожалованное непосредственно императором или доказавшие свой
дворянский стаж не менее как за сто лет до опубликования «Грамоты о благородном
состоянии» Екатерины II. Во вторую часть – дворянство военное. В третью –
гражданское служилое дворянство, получившее права на вхождение в благородное
сословие по статскому чину или ордену. В четвертую – иностранные дворянские
роды, принявшие российское гражданство. В пятую – титулованные роды, т. е.
князи, графы, бароны. Последней была шестая часть. Она считалась самой
престижной, потому как туда вносились древние роды, доказавшие свое благородное
происхождение не менее, чем за двести лет до появления на свет «Грамоты о
благородном состоянии». К дворянским родословным книгам в губернии относились
серьезно. Они были документом на века. С течением времени в них, а также в
«дворянских делах» накапливалась уникальная информация о россиянах, за которую
сегодняшние исследователи и историки не устают благодарить добросовестных и
внимательных российских чиновников из прошлого. Ещё более интересна эта
информация ныне живущим потомкам тех людей, чьи имена были внесены в книги. Всё
это порождает ощущение причастности к далеким событиям, абстрактное понятие
связь времен наполняется определенностью и конкретикой. Дворянское депутатское
собрание было выборным органом. Оно состояло из депутатов, избиравшихся
дворянством по одному из каждого уезда губернии, и губернского предводителя.
Всю техническую работу выполнял небольшой штат канцелярских служителей.
Какой-либо регулярности в заседаниях собрания не предусматривалось. Они
проводились в тех случаях, когда накапливались прошения, требовавшие
коллегиального обсуждения. Собрание пользовалось определенной независимостью,
однако было подконтрольно сенату. Для этой цели в сенате ещё при Петре I была
учреждена специальная структура, называвшаяся поначалу герольдией, а в
последствии департаментом герольдии. Герольдия проверяла правильность
определений дворянского депутатского собрания, их соответствие требованиям
закона, она же разбирала всяческие жалобы на дворянское собрание, касающееся
рассмотрения прав на дворянство и внесения в родословные книги. Если говорить о губернских дворянских структурах, имевших характер исполнительного органа, занимавшегося решением разнообразных сословных проблем, то, пожалуй, к этому ближе всего стояло такое учреждение, как Собрание предводителей и депутатов дворянства. Состав его нам понятен, председательствовал в нем, разумеется, губернский предводитель. Регулярных заседаний оно не имело и созывалось губернским предводителем согласно сложившимся обстоятельствам. ДВОРЯНСКАЯ ОПЕКА Дворянская опека формально не входила в список дворянских сословных организаций. Она шла по ведомству судебному, но целиком обслуживала дворян. Зоной внимания опеки была судьба сирот, а также людей, чье поведение нуждалось в общественном контроле и вмешательстве в их жизнь: душевнобольных, склонных к расточительству, алкоголизму, азартным играм. Здесь осуществлялся двойной контроль: со стороны сословия и со стороны государства.Конечно, наиболее трудной и ответственной задачей было воспитание осиротевших детей. Эта задача многократно усложнялась тем обстоятельством, что сироты были наследниками оставшихся от умерших родителей землевладений, недвижимого имущества, промышленных предприятий, денежных капиталов, дела в которых порой были крайне запутанны. Всё это должно было функционировать, давать доход, не приходить в разорение. Для этой цели дворянское общество выделяло из своих средств попечителей. Они не были простыми наблюдателями, готовыми в любом критическом случае дать сигнал бедствия, обратить внимание общества на обозначившуюся проблему. Нет. Они все делали сами, взамен родителя, владельца, и были распорядителями всего попавшего под их опеку хозяйства до той поры, пока дети не достигали совершеннолетия. Государство через суд следило за тем, как справляется с порученным попечитель. Каждый год опека рассматривала попечительские отчеты. Неумелых попечителей заменяли, лихоимцев наказывали, дворян, приводивших хозяйство к экономическому успеху, - вознаграждали. Найти хорошего попечителя было делом непростым, чаще всего их подбирали из родственников или соседей по имениям. Создавались дворянские опеки, как правило, в уездах или округах. ГУБЕРНСКИЕ ДВОРЯНСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ К числу губернских организаций, имевших сословный дворянских характер, можно отнести дворянские кассы взаимопомощи, благородные пансионы и приюты, кадетские школы, английские клубы, благородные собрания, губернские отделения Дворянского земельного банка. Всё это призвано было осуществлять то, что так любило дворянство: комфорт, благоустроенность, внимание. Главной же корпоративной организацией благородного сословия, конечно же, было общегубернское дворянское собрание. Оно собиралось раз в три года «для совещания по общественным их <дворян – Е. Р.> делам». (С. З., т. 9, с. 13). На собрании обязаны были присутствовать все дворяне, причисленные к местному дворянству и внесенные в местные дворянские родословные книги. Те же, кто не мог присутствовать по уважительным причинам, выдавали доверенности реальным участникам этого события, наделяя, таким образом, полномочиями представлять их во всех процедурах, предписанных ритуалом. Длилось собрание по две-три недели, проходили шумно, борьба партий проявлялась остро. Отчеты дворянских лидеров вызывали различную реакцию. Звучали жалобы, упреки, призывы. Высказывались деловые предложения, рождались планы, линии поведения, прогнозы. Здесь проявлялось состояние дворянских умов. За их настроением внимательно следил губернатор. Кульминацией собрания были выборы. Выбирали на очередной трехлетний срок предводителя губернского дворянства, уездных предводителей, депутатов дворянского депутатского собрания, секретаря дворянства, заседателей в дворянскую опеку, посредников для полюбовного специального размежевания земель. Так предписывалось законом на 1912 год. Ранее в XIX веке дворянство делегировало своих людей ещё на несколько должностей: уездных исправников, попечителей хлебных запасных магазинов, наблюдателей за правильной продажей спиртных напитков, заседателей в суды, уездных комиссаров и т. д. То есть оно участвовало в формировании местной власти. СОЗДАНИЕ ОБЩЕРОССИЙСКОЙ ДВОРЯНСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ Теперь уже, с высоты XXI века, не хотелось бы следовать вульгарной попытке объявить российское дворянство откровенно негативным явлением, набором царских сатрапов, душителей свободы и крепостников. Историческая судьба этого класса достойна и размышления, и анализа, и самое главное – объективных оценок. Здесь все неоднозначно. Нет слов, дворянство было оплотом царского строя. Однако сказать, что строй и оплот были единым целым, живущим одной жизнью и одними устремлениями, нельзя. Наученные горьким опытом выступлений декабристов, участием дворян в революционном движении, и сам император, и его окружение к дворянству относилось настороженно: все-таки сила и немалая, а вдруг… Поэтому долгое время губернские дворянские сообщества жили как бы врозь, не имея единого управляющего или координирующего всероссийского органа. В петербургских дворах говорить об этом решительно не хотели. И так до крутых событий 1905 года. Как вы помните, после них последовало много политических послаблений, в корзине свежих императорских милостей лежало и разрешение на создание общероссийской дворянской сословной организации. Её создали в мае 1906. Она называлась «Объединенное дворянство». Постоянным органом новой ассоциации стал Совет объединенного дворянства. Губернские предводители России выбрали своим лидером известного политического и общественного деятеля графа А. А. Бобринского, который и оставался главным дворянским объединителем до известных событий 1918 года. Дворянству в истории
Российской империи принадлежит вполне определенный временной отрезок: XVII-XIX
века и немножко от века XX. Всё это укладывается в рамки правления династии
Романовых, поэтому дворянство в определенной степени можно рассматривать как
атрибут именно этого правления. Больше он уже не повторялся. (Источник_ http://bessarabia.ru/dvor.htm)  |