Е.П. Баринова

СТРАТИФИКАЦИЯ ДВОРЯНСТВА В НАЧАЛЕ XX ВЕКА

К началу ХХ в. дворянство России представляло собой сложное неод-

нородное социальное образование. В нем выделялись различные слои и подгруппы. Существует множество стратификационных критериев, по которым можно разделить любое общество. С каждым из них связаны особые способы детерминации и воспроизводства социального неравенства. Характер социального расслоения и способ его утверждения в своем единстве образуют стратификационную систему. Любое конкретное общество состоит из комбинаций стратификационных систем и их переходных форм.

Дворянство возникло в XII–XIII вв. как военно-служилое сословие. Во второй половине XVIII в. окончательно сложились дворянские привилегии, и был кодифицирован его статус как “первенствующего сословия”. За дворянством было закреплено право владения землей, крепостными крестьянами, оно заняло особое положение в механизме государственной власти. Но, несмотря на завершившийся процесс консолидации, дворянское сословие так и не стало единым.

Статья 15 “Свода законов Российской империи” определяет дворянство как “…следствие, истекающее из качества и добродетели, начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем, обращая самую службу в заслугу, приобрели потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои или от предков благородных рождены, или монархами сим достоинством пожалованы”. “Первенствующее” сословие России состояло из двух основных групп – потомственного и личного. Численность личного дворянства определить точно невозможно, так как статистические сборники приводят общую численность личных дворян и классовых чиновников. К тому же категория личных дворян может быть отнесена к дворянскому сословию только условно, поскольку они не имели права участвовать в корпоративных организациях. Юридически лишь потомственное дворянство располагало рядом льгот и привилегий личного и корпоративного порядка. Российским законодательством оно подразделялось на различные слои, то есть стратификационным критерием служит источник получения сословия. С этой точки зрения выделяются следующие группы:

1) дворянство жалованное или действительное;

2) военное;

3) полученное путем выслуги определенного чина на гражданской

службе или в результате награждения российским орденом;

4) иностранные дворянские роды;

5) титулованное;

6) древние благородные роды.

К началу ХХ в. деление на разряды практически утратило свое значение, принадлежность к любому из них не давало особых привилегий. Оно учитывалось лишь при записи в дворянские губернские родословные книги, в которые должны были заноситься все дворянские фамилии. Благодаря этому можно определить происхождение дворянских родов и получить представление о соотношении численности разрядов дворянства. Однако зачастую родословные книги не отражали изменений, которые происходили в составе сословия: они не регистрировали рождения и смерти, часть дворян не была внесена в эти книги по разным причинам. Некоторые дворяне числились в родословных книгах нескольких губерний, где имели недвижимую собственность. Анализ родословных книг и дворянских списков показывает, что большую часть сословия в губерниях Европейской России составляли получившие дворянское достоинство по военной или гражданской службе. Однако на основании этих данных невозможно составить представление о реальном положении дворянина в обществе.

Численность дворянства в определенной степени регулировалась государством. Самодержавию были необходимы квалифицированные кадры гражданских и военных чиновников, что привело к значительному росту численности дворянства. “К рюриковичам по происхождению, к богачам по состоянию, к потомкам столпов государства, думцев великих князей и царей московских все присоединялись и присоединялись плебеи по крови, бедняки по состоянию, потомки советников губернских правлений, пехотных прапорщиков или кавалерийских корнетов и составляли с ними одну общественную группу с теми же правами и преимуществами”.

По первой всеобщей переписи населения 1897 г. к потомственным дворянам центральных районов Российской империи и Поволжья причисляло себя 248833 человек. Численность сословия выросла с 1858 г. в 1,2–2,2 раза в зависимости от губернии6. Наиболее быстро росла численность дворянства в столичных губерниях. Они обладали особой притягательностью для разных слоев дворянства, так как в них имелась возможность для повышения социального статуса. Необходимо отметить ,что данные цифры отражают только приблизительную тенденцию к возрастанию численности сословия. Первая всеобщая перепись 1897 г. проводилась методом личного опроса, что вело к завышению численности сословия. Это объяснялось тем, что каждый, считавший себя представителем высшего сословия, мог утвердительно ответить на этот вопрос.

Так, в Воронежской губернии, согласно переписи 1897 г., было 7685 потомственных дворян, а, по данным Памятной книжки, за 1898 г. насчитывалось только 5689. Такая же картина была и в других губерниях. По данным переписи 1897 г., потомственное дворянство составляло малую часть населения России. На его долю приходилось 0,2–0,6 % всейчисленности населения. Численность потомственного дворянства Центрально-Черноземного района была вдвое больше, чем дворянства Поволжья и Центрального Нечерноземья. Это объясняется близостью региона к столицам, сосредоточием в нем крупных “дворянских гнезд” и высоким удельным весом мелкопоместного дворянства в Курской и Тульской губернии. Глубокие исторические корни и консервативные традиции дворянства региона определи его место в общероссийском масштабе и оказывали влияние на весь духовный облик дворянства, его сословную сплоченность. В Поволжье и Центрально-Нечерноземном районе низкий процент дворян объяснялся и тем, что в этих регионах наряду с помещичьим землевладением существовало весьма значительное землевладение казны и удела.

Точных данных о численности дворянства в начале ХХ века нет. По мнению Н. А. Рубакина, в 1905 г. в Московской губернии численность дворянства не изменилась по сравнению с концом XIX в. (около 40 тыс.), а во всех остальных губерниях Центрально-Промышленного района уменьшилась почти в полтора раза и составила около 17000 человек8. В центрально-черноземных губерниях к 1914 г. количество дворян резко снизилось (в 6 раз по сравнению с 1897 г.), что было связано с массовым аграрным движением, развернувшимся в период первой российской революции, и, как следствие этого, перемещением потомственного дворянства в столицы и другие города страны. Большие численные потери дворянство понесло в период Русско-японской и Первой мировой войн. В 1913 г. Постоянный Совет Объединенных дворянских обществ собирал сведения о численности потомственного дворянства и количестве земли ему принадлежащей. Далеко не все губернские предводители сообщили эти данные, кроме того они были не всегда точны. Но важна не столько численность дворянства, сколько степень его участия в политической, культурной и экономической жизни страны. Основой дифференциации может выступать род занятий и квалификация.

Дворянство возникло как сословие, обязанное нести военную и государственную службу. Таким образом, за ним закреплялось две социальные роли – роль слуги государства и роль помещика. Российское дворянство было сословием землевладельческим. Лишь небольшая часть дворян из верхнего слоя, преимущественно аристократического или связанного с династией Романовых родственными узами ,могла непосредственно влиять на внутреннюю и внешнюю политику. Традиционно позиции дворянства были особенно сильны в армии и флоте, в государственных органах управления. В пореформенный период дворяне вынуждены были искать нетрадиционные для них формы и виды службы – поступать на работу в банки, становиться управляющими заводов и т. д. Реформа 1861 г. подвергла сословие суровому испытанию. Далеко не все выдержали его, многие поспешили расстаться с землей.

Несмотря на широкую протекционистскую политику правительства (положение о временнообязанных крестьянах, предоставление долгосрочных кредитов на льготных условиях), они не сумели перестроить свое хозяйство на капиталистический лад. Стали раздаваться голоса о близящейся гибели сословия посредством мобилизации земли. В губерниях Европейской России существовали все виды землевладения – поместное, казны и удела, церковные земли, надельное и частное купцов, мещан и крестьян. В начале ХХ в. на долю частных владельцев приходилась треть общего количества земли, причем большая ее часть была собственностью дворянства. Для пореформенного периода было характерно нарастание процесса убыли дворянского землевладения, постепенного формирования буржуазной собственности на землю. Буржуазные отношения властно вторгались в “святая святых” феодального общества. Особое совещание по делам дворянского сословия было вынуждено констатировать: “Частная земельная собственность утратила характер постоянства. Ныне именияпродаются, покупаются, дробятся с небывалой прежде легкостью, земля стала предметом гражданского оборота на одинаковых со всеми прочими товарами основаниях”. C 1877 по 1914 гг. дворянство потеряло почти две трети своего земельного фонда. Особенно активно дворянские земли распродавались в 1906–1909 гг., убыль помещичьего землевладения в это время составила в Воронежской губернии – 253,1 тыс. дес.; в Орловской – 212,9 тыс. дес., в Тамбовской – 263,6 тыс. дес. Активная распродажа земли помещиками Центрально-Черноземного района и Поволжья была связана с характером и силой массового аграрного движения. Еще дореволюционные историки отмечали прямую зависимость количества проданных земель от характера аграрного движения и накала классовой борьбы. Поместное дворянство Поволжья к 1914 г. сохранило в своих руках 2661,9 тыс. дес. земли. Удельный вес дворянского землевладения в общей массе частновладельческой земли составлял свыше 40 % (за исключением Самарской губернии).

Усиление распродажи земли было вызвано также резким повышением к началу ХХ в. цен на землю и интенсивным внутрисословным перераспределением дворянского земельного фонда. Во всех регионах Европейской России существовали широкие дворянско-межсословные и узкие корпоративные дворянские поземельные торговые отношения. Более высокие цены при продаже земли дворянами другим сословиям и более низкие при корпоративных покупках земли тормозили эволюцию сословных земельных отношений в единый бессословный земельный рынок .

Кроме того, большая часть дворянства еще не приспособилась к новым условиям хозяйства и “запустение их поместий, разорение их гнезд, долги и бедность дворянства явились лишь логическими последствиями их неприспособленности”. На мобилизацию помещичьей земли оказывало влияние и неудовлетворительная хозяйственная конъюнктура, приводившая к огромной задолженности помещиков различным поземельным банкам. Дворянство было не в силах выпутаться из критического положения. Сокращалась доля дворянских земель в общем земельном фонде страны и в частном землевладении, что определило наибольшую активность дворянских обществ, требовавших принятия мер к упрочению позиций дворянского землевладения.

Стратификационным критерием могут выступать размеры доходов и собственности. С этой точки зрения поместное дворянство подразделялось на три страты – низшую, среднюю и высшую. С отменой крепостного права главным показателем богатства поместного дворянства стала земля. В специальной статистической литературе начала ХХ в. приняты новые основания для разделения дворян-землевладельцев на три страты мелкопоместные, среднепоместные и крупнопоместные. К низшей страте относились собственники 1–100 дес., к средней – 100–500 дес., к высшей – собственники более чем 500 дес.16 Число мелких помещиков постоянно возрастало, а средних и крупных – уменьшалось. Дворяне землевладельцы перемещались в другие социальные и профессиональные группы. Особенно болезненно этот процесс происходил в низшейстрате.

Мелкопоместное дворянское землевладение преобладало в Курской,Рязанской, Тульской губерниях. Здесь 2/3 дворянских владений имели размер до 100 десятин земли (5537 имений). Их положение было“весьма тяжелое”, фактически они превращались в простых хлебопашцев или пауперизировались. Особое совещание по делам дворянскогосословия отмечало: “Фактически существуя при тех же условиях, что и крестьяне, экономически многие из них (дворянских семей. – Е. Б.) беднее крестьян, но тем не менее и земства, и администрация отказывают им в помощи, обращая их к дворянским сословным органам. Дворянские же общества помочь им не могут”

Среднепоместное дворянство размещалось более равномерно и составляло половину всей численности владений во Владимирской, Воронежской, Орловской, Тульской, Нижегородской и Тамбовской губерниях и в Курской и Ярославской губерниях. Необходимо отметить, что среднепоместное дворянство было наиболее политически и социально активно, принимало деятельное участие в работе дворянских собраний, земских учреждений. Крупные же помещики, как правило, не участвовали в жизни губернии. Большая часть дворянских земель находилась в руках помещиков-латифундистов, владевших землей в нескольких губерниях России. В Воронежской губернии на их долю приходилось 75% дворянской земли, в поволжских губерниях – свыше 70 %, в других центрально-черноземных губерниях удельный вес латифундий достигал 60 %19. Крупнейшими помещиками были гр. Орловы-Давыдовы (67 тыс. дес. в центрально-черноземных губерниях и свыше 160 тыс. дес. в поволжских), гр. С. Д. И А. Д. Шереметьевы (75 тыс. дес.), кн. Юсупова (38 тыс. дес.), кн. Барятинские, кн. В. Н. Орлов, кн. Васильчиков, гр. А. А. Мордвинов, гр. Клейнмихель, дворяне Нарышкины, Воронцовы-Шуваловы, Волконские, Строгановы, Раевские и другие20. Эти помещики владели имениями в поволжских и центрально-промышленных губерниях, что способствовало сближению их интересов. Огромные владения в центрально-черноземных губерниях принадлежали великому князю Михаилу Александровичу Романову. В его собственности находилось имение “Брасово” Севского уезда Орловской губернии размером 100 тыс. дес. и имение в Курской губернии. Крупное и среднее поместное дворянство было наиболее устойчиво экономически.

Гражданская и военная государственная служба, получение ордена, высшего образования по закону давали право на личное или потомственное дворянство. Внутрисословная и межсословная мобильность в среде дворянства была достаточно интенсивной. Поэтому сословие было открыто для представителей других сословий. Государственная служба была основным каналом восходящей социальной мобильности для чиновников, имевших статус личного дворянства. Она предоставляла широкие возможности для приобретения потомственного дворянства после 20–30 лет службы. Кроме того, гражданская служба давала реальную возможность потомственным дворянам–офицерам и чиновникам – переместиться в высшую страту дворянства.

Земельная мобилизация была одним из главных каналов нисходящей социальной мобильности поместного дворянства. Число крупных и средних помещиков постоянно уменьшалось, а мелких неуклонно росло. Переход дворянского землевладения в руки других сословий, ухудшение его благосостояния снижало престиж сословия в обществе. Дворянские губернские собрания неоднократно обсуждали условия приобретения прав потомственного дворянства для предотвращения сокращения численности сословия. Воронежское и Орловское дворянские собрания рассмотрели вопрос о распространении на личных дворян некоторых льгот, поощрявших их участие в дворянском обложении. Подавляющим большинством собрания высказались против этого предложения. Дворянство сочло “крайне нежелательным” предоставление права голоса личным дворянам на дворянских собраниях. Дворянство опасалось того, что непосредственное участие личных дворян в разрешении дворянских дел при их численном перевесе совершенно изменит характер и направление деятельности дворянских собраний. На очередных губернских дворянских собраниях (1904 г.) бурные прения вызвал доклад по поводу циркулярного запроса Комитета по делам дворянства: о предоставлении собраниям возводить в дворянское достоинство лиц из числа землевладельцев, оказавших существенные услуги в поместной жизни. И если тамбовское дворянское общество согласилось с мнением Комитета, то орловское собрание большинством голосов высказалось против. Хотя некоторые дворяне (кн. В. В. Тенишев, Н. В. Васич), помня о недалеком будущем, считали возведение в дворянское достоинство лиц из числа землевладельцев возможным и крайне желательным. Они прямо говорили об упадке дворянского сословия, его престижа: “Наше сословие падает”, “Значение дворянства должно подняться от этой меры”.

Большинство членов дворянского собрания придерживалось точки зрения В. А. Шеншина: “Судить о нравственных качествах причисляемого лица будет на деле всегда очень трудно. Кроме того, возводить в дворянское достоинство – “это прерогатива Государя”. Подобного же мнения придерживались и в правительственных сферах.

Дворянские общества активно противодействовали вступлению в них евреев. Так, заседания очередного Курского дворянского собрания (январь 1902 г.) почти целиком были посвящены обсуждению результатов ходатайства предыдущего собрания (1899 г.) по еврейскому вопросу. В этой связи был заслушан доклад курского губернского предводителя дворянства А. Д. Дурново о евреях-дворянах. Он отметил, что еще в1899 г. чрезвычайным курским губернским собранием было предложено ходатайствовать перед царем, министрами внутренних дел и юстиции о разъяснении и дополнении статьи 1106 закона о состояниях с тем, чтобы евреи не могли получать дворянского достоинства. А. Д. Дурново отчитался о результатах этих ходатайств: по именному указу от 28 мая 1900 г. получившие права потомственного дворянств евреи не должны вноситься в губернские дворянские родословные книги. Таким образом дворянство заботилось о чистоте своих рядов.

Вопрос об условиях приобретения прав потомственного дворянства обсуждался на VII съезде Объединенных дворянских обществ. И, в связи с высказанными опасениями, что “с притоком новых элементов дворянство усилится арифметически, а не духовно”, был передан на рассмотрение губернских дворянских обществ. Представители сословия считали возможным допустить рост численности дворянства за счет возведения в дворянское сословие тех, кто занимался полезной деятельностью, связанной с землевладением. Отрицательно к этой идее отнеслись калужское, курское, тамбовское, пензенское, рязанское, саратовское и тульское дворянские собрания29. Причем в Курском дворянском собрании этот вопрос обсуждался три раза, но был отклонен. Воронежские и орловские дворяне считали возможным пополнять свои ряды при соблюдении следующих условий: имущественный ценз должен быть не менее 30 тыс. руб., а образовательный – не ниже среднего. Дискуссия возникла при обсуждении этого вопроса на чрезвычайном дворянском собрании Орловской губернии (сентябрь 1912 г.). Кромской предводитель дворянства В. А. Шеншин выступил против “ненужной меры” пополнения сословия чуждыми элементами. А. А. Нарышкин, считавший необходимым положительное решение этого вопроса, тем не менее указал на возможность неблагоприятного результата при обсуждении его в Думе, так как у депутатов могло возникнуть “нежелательное отношение в адрес дворян”. Собрание добавило к проекту пожелание о том, что ценз может быть понижен для председателей и членов земских управ, избранных на эти должности на четырехлетие, и для мировых судей, избранных на 5-е трехлетие. Еще в 1910 г. орловские дворяне рьяно боролись за чистоту своих рядов. Для этого дворянское собрание собиралось ограничить права дворян, не внесенных в родословные книги, не допуская их к участию в собраниях. Против этого выступил С. А. Цуриков, заявивший о недопустимости изгнания трети дворянства из собраний. Его яркое выступление было поддержано В. А. Шеншиным, отметившим, что “дворянские собрания с каждым годом становятся все малолюднее”. В связи с этим вопрос был “снят” с повестки дня. К 1912 г. орловское дворянство вполне осознало необходимость своих рядов”. Но к единому мнению дворянам прийти так и не удалось. И на IX съезде Объединенного дворянства в марте 1914 г. решение этого вопроса было отложено.

В начале ХХ в. социальная структура российского общества усложнилась, бурно формировались новые общественные группы, стирались различия между прежними социальными слоями. Революция 1905 года показала, что в обществе существует широкая оппозиция по отношению к сословной системе. Однако большинство дворянства полагало, что сословная система должна сохраниться. Дворянские и земские собрания энергично вели кампанию против всесословных реформ Столыпина, защищали “выдающееся положение” уездных предводителей дворянства. Дворянство было не готово к столь резким переменам, оно полагало, что реформы уменьшают роль дворянства в местном управлении. Понимая что социальная структура и социальная идентификация общества изменилась, оно предлагало “идти путем частичных исправлений” и “ постепенного совершенствования существующих учреждений. Специфика времени, надвигающаяся нестабильность высшей власти заставляли дворянство высказывать свое отношение к насущным социально-политическим и экономическим проблемам. В условиях кризиса дворянство должно было определиться как заинтересованная сословно-социальная сила. Социальная идентификация была нестабильной и колебалась между категориями сословной принадлежности, экономического статуса и рода занятий. Экономически и политически разобщенное дворянство искало пути для сохранения и упрочения своих позиций, однако четкую программу действий выработать так и не смогло. К 1917 г. юридически и фактически дворянство утратило все свои сословные привилегии. Его престиж базировался лишь на традиции и покровительстве царского правительства.